15 февраля в Беларуси отмечается День памяти воинов-интернационалистов – участников Афганской войны. В отрасли работает множество непосредственных свидетелей данных событий. Так, в РУП «БЕЛТЭИ» трудится Александр Викторович КЛИМЕНКОВ, попавший в Афганистан в самом начале боевых действий в возрасте двадцати лет.
– Александр Викторович, когда вы прилетели в Афганистан и сколько времени вы там находились?
– На службу в Советской армии я был призван в 1978 г., а в декабре 1979-го отправился в Афганистан, буквально в первые же дни войны (СССР ввел военный контингент в Афганистан 25 декабря 1979 г. — Е.Р.). Мы высадились в аэропорту города Баграм, что в шестидесяти километрах к северо-западу от Кабула. Сперва какое-то время располагались там, потом месяца два пробыли в самом Кабуле, а затем до мая дислоцировались в Гардезе, который находится недалеко от пакистанской границы. Всего же в Афганистане я находился около полугода, это был последний период моей службы в армии, которую я покинул в звании сержанта.
– Что вы почувствовали, когда узнали о своей отправке на место боевых действий?
– Никакие серьезные мысли в голову даже не приходили, я сначала вообще думал, что мы просто за приключениями поехали. Всем казалось, что это будет своего рода «прогулочка». Мол, армия у нас мощная, немного походим, посмотрим и назад вернемся. Сперва мы ничего не знали о том, что происходит в Афганистане, впервые поняли всю серьезность положения только спустя месяц после прибытия. Да и непосредственно о том, что летим именно туда, мы узнали едва ли не перед самой посадкой. Нам только и сказали, что нужно выполнить свой долг, помочь друзьям, афганскому народу.
– Какие цели и задачи ставило перед вами высшее руководство на ранних этапах?
– Начальство то и дело твердило нам: «Парни, будьте крайне осторожны и внимательны, не попадайте ни в какие передряги». Но самой главной задачей для нас было просто остаться в живых. Офицеры, конечно, были уже в курсе всего и осознавали всю серьезность происходящего, а вот мы, обыкновенные солдаты, поначалу еще ничего не понимали. И лишь когда началась стрельба, до нас наконец дошло, как же мы на самом деле влипли. Ясно было всем: мы попали на настоящую войну.
– Что входило в ваши обязанности во время службы в Афганистане?
– Вообще, моя военная направленность – специалист парашютно-десантной экипировки. И в армии мы как раз и занимались десантированием техники. Но именно в Афганистане мы этого уже не делали, поскольку туда летали на самолетах, и, соответственно, высадка войск и техники осуществлялась при приземлении. Поэтому наши обязанности там были другие. В Кабуле мы дежурили во время комендантского часа, ночью патрулировали улицы, также участвовали в разных операциях. А уже в Гардезе мы помогали удерживать границу, закрывать тропы, так как через горы из Пакистана шли караваны с оружием, и эти поставки нужно было пресекать.
– В каких условиях вы жили?
– В Кабуле, когда мы остались на постоянной основе, то жили в местной трехэтажной казарме. Коек не было, мы спали на матрацах на полу. Климат страны континентальный субтропический. Если днем было довольно тепло (+20–23°С), то ночью – холодно, температура опускалась до нуля, а порой и ниже. Мы не раз сильно замерзали из-за того, что помещения не отапливались, а одежда оставляла желать лучшего. Зато, что касается продовольствия, кормили нас неплохо. Кухня была хорошая, нам всего хватало, и никто не жаловался.
– Были ли события, которые наиболее сильно врезались в память?
– К сожалению, в основном они связаны с гибелью людей. Однажды на подступах к Кабулу наш подполковник попал в перестрелку, из которой вышел уже без своего водителя. И ему, и нам было очень жалко парня, ведь он был еще совсем молодым. Когда подполковник проводил инструктаж перед нашим выходом на патруль, говорил: «Если вы увидели, откуда стреляют, разрешаю применять все виды оружия, которые у вас есть. Уничтожить всех и вся. Главное – остаться в живых!»
– А какие именно виды оружия вы использовали?
– Был у нас гранатомет «Муха», на тот момент еще относительно новый, автоматы, разумеется, пара гранат, так называемых РГД, и целые обоймы патронов.
– Какие мысли посещали вас касательно вашего будущего и судьбы страны, в которой вы сражаетесь?
– О будущем Афганистана мы особенно не задумывались, нам просто было приказано воевать, и мы искренне считали, что выполняем свой долг, наводим порядок в стране и помогаем населению. Куда больше мы думали о том, что всего в двадцать лет можем здесь умереть и домой не вернуться. Со временем погибало все больше и больше ребят, и мы все за себя боялись, здесь нечего скрывать. Никто никогда не был уверен, выберется ли он из очередной передряги, но нам, можно сказать, повезло.
– Знаете ли вы о судьбах ваших сослуживцев и поддерживаете ли контакт с ними?
– Нет, с тех времен я больше ни с кем не виделся. Так получилось, что в Афганистане вместе со мной никто из Минска не служил. У нас были ребята со всей страны, из Дагестана, из Узбекистана, все мы по окончании службы разъехались по своим городам, разным точкам СССР. Соответственно, как сложились их судьбы, я тоже не знаю. К слову, улетать назад мы должны были в мае 1980-го, но никто из нас не был уверен, что дембель все-таки будет. Наверху ходили разговоры, что нужно будет обучать новоприбывших солдат, поэтому нам сказали, что наше возвращение откладывается. Сроки не называли: «На сколько надо – на столько и останетесь». Но потом в мае нас все же отпустили.
– Каким образом участие в войне повлияло на ваш характер, мировоззрение?
– Когда видишь погибших ребят, происходит очень серьезная переоценка жизненных ценностей. Эти эпизоды глубоко западают в душу и остаются навсегда в памяти. Выйдя оттуда живым, ощутив на себе все ужасы войны, чувствуешь, что это прибавило каких-то внутренних сил и закалило характер. Но за это была отдано очень многое, и никому из своих соотечественников нельзя было пожелать попасть туда.
– Почему современная молодежь должна знать о войне в Афганистане?
– Потому что, как известно, истории свойственно повторяться, и нужно понимать, что случиться может всякое. Мы, как и нынешнее поколение, жили в мирное время и представить себе не могли ужас войны. Мы не были готовы. Молодым ребятам следует знать, что именно пришлось пережить людям во время войны, и самим быть готовым к этому, становиться взрослее и сильнее психологически. К тому же я считаю, что нужно обязательно пройти военную подготовку, отслужить. К слову, когда я работал на севере, в Тюменской области, то неоднократно участвовал в проводах парней, уходящих в армию, говорил им напутственные слова, говорил им, что это на самом деле важная штука, которая сделает из вас настоящих мужчин.
– По прошествии уже более тридцати лет с момента окончания войны как вы оцениваете произошедшее?
– Я считаю, что мы выполнили свой долг. Но какой ценой? Столько людей погибло, около пятнадцати тысяч человек. Данный факт заставляет задуматься: а может быть, зря все это было? Отдали столько жизней ради чужой страны. Все думали, на раз-два там порядок наведем, а она вон на сколько затянулась, десять лет почти. До сих пор же споры ходят, нужна была эта война, не нужна… Мне тяжело говорить, если честно.
Справка «ЭБ». Афганская война длилась 9 лет 1 месяц и 18 дней, с 25 декабря 1979 по 15 января 1989 г. Именно в этот день последний советский солдат перешел мост пограничной реки Амударья под Термезом, таким образом завершив вывод наших войск из Афганистана. Согласно официальным данным, за годы боевых действий погибло более 15 тысяч солдат СССР, около 55 тысяч получили ранения. Это были самые большие потери Советской армии со времен Великой Отечественной войны. Горнила Афгана прошли около 30 тысяч белорусов, за девять лет наша страна потеряла около 800 человек.
Евгений Романцевич